Н О В О С Т И

Черная дата

20 лет назад 26 апреля произошла крупнейшая техногенная
и радиационная катастрофа XX века.

Первые сутки после аварии

Первое сообщение об аварии на Чернобыльской АЭС появилось в печати 30 апреля 1986 года — всего восемь строчек газетного текста. И только 6 мая «Известия» поместили более обширную статью, в которой сообщили, что 26 апреля 1986 года на Чернобыльской АЭС в результате взрыва разрушен корпус 4 энергоблока.
Как выяснилось позднее, в этот день, вернее, около часа ночи, при проведении экспериментальных работ по остановке четвертого энергоблока в результате ряда ошибок операторов реактор вышел из-под контроля автоматики и перешел в аварийный режим работы... Раздался взрыв. Взрывом вырвало крышку реактора, над ним рухнули строительные конструкции, начался пожар. Под обломками реактора погиб один из операторов, второго удалось вынести, но от полученной дозы облучения он скончался, не приходя в сознание.
После взрыва загорелось перекрытие машинного зала. Прибывшие по тревоге пожарные работали на высоте тридцатиметровой высоте, их сапоги увязали в расплавленном битуме, было трудно дышать от копоти и гари. В эти тяжелые часы борьбы с огнем бойцы еще не ощущали на себе самого страшного, что могло быть в это время — закованное в бетон и броню сердце реактора оказалось открытым, часть радиоактивных материалов была выброшена наружу, а уровни радиации составляли сотни рентген в час.
Снятые с пожара первые бойцы караулов лейтенантов В. Правика и В. Кибенка были немедленно госпитализированы. Шесть человек умерли. За жизнь остальных врачи боролись как могли.
Во время взрыва одна из стен машинного зала 4 энергоблока была проломлена, в результате огонь и радиация проникли внутрь здания. Эксплуатационщики турбогенераторов в сложнейших условиях принимали меры по выводу генераторов из работы: закрывали заглушки, отключали целые системы водо- и энергоснабжения, делали все, чтобы сохранить оборудование. К утру основные работы были закончены, а обгоревшие и переоблученные люди доставлены в медико-санитарную часть. Среди облученных оказались водители и врачи скорой помощи, врачи МСЧ-126, оказывающие первую медицинскую помощь пострадавшим. Всего за ночь было госпитализировано 197 человек, самые тяжелые отправлены в Москву. В первый месяц после аварии от лучевой болезни скончалось 27 человек (пожарники, операторы, дозиметристы, эксплуатационщики).
По решению органов власти из города Припяти и близлежащих к станции населенных пунктов были эвакуированы все жители. Так образовалась тридцатикилометровая зона отчуждения, в которой не осталось ни одной живой души.

На месте ликвидации

В середине мая директор завода А.Г.Потапов собрал у себя специалистов, а также пригласил В.М.Брыкалова и В.И.Грачева, и ознакомил с приказом министра и графиком отправки работников завода на ЧАЭС для ликвидации последствий аварии. После медицинского обследования были скомплектованы две группы: пять дозиметристов и десять водителей автотранспорта. 10 июня дозиметристы Н.А.Баранов, Е.Н.Барабанов, В.И.Духанов, Л.А.Кузичев и В.М.Брыкалов были доставлены в Челябинский аэропорт. С собой взяли все необходимое: приборы, одежду, респираторы, продукты питания. В этот же день мы были в Киеве.
После этого из нашего города регулярно отправляли на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС многих специалистов. Аналогичные графики отправки получили строители, медики и работники ОРСа. Всего за 1986-1990 годы из числа жителей города в Чернобыль было направлено 106 человек. Некоторые работники побывали в Чернобыле дважды, а Валентина Ерохина и Володя Алферов — трижды. Володя монтировал знаменитые германские подъемные краны «Демак» (высота подъема до 120 м, поднимаемый груз — до 300 т), а затем этими кранами монтировал стены и крышу «саркофага» реактора.
Киев удивил нас тишиной. Как выяснилось потом, из него были вывезены все ребятишки.
Всех приезжих ликвидаторов расселяли в пионерских лагерях, примерно в 130 км от Чернобыля. Жили, в основном, в отдельных домиках на две квартиры, в каждой — от пяти и более коек. В лагере, как правило, находились здравпункт и столовая. Центральным был пионерский лагерь «Голубые озера». До Чернобыля ликвидаторов перевозили автобусами. При этом до определенного места везли «чистыми» автобусами. Затем они возвращались назад, а пассажиров пересаживали в другой, «грязный», автобус, который и доставлял на станцию. Это делалось для того, чтобы исключить разнос радиоактивных веществ в более чистые зоны. При возвращении «чистые» автобусы обязательно подвергались дозиметрическому контролю. Если обнаруживалась «грязь» выше установленных уровней, они возвращались на мойку-дезактивацию. Технику, не поддающуюся дезактивации, свозили на специально огороженное поле у деревни Копачи — это была настоящая свалка автотранспорта. «Грязные» автобусы — это переоборудованные автобусы «Таджикистан». В них у сидений были срезаны ножки, сидели практически на полу, стены заделаны свинцовыми листами, кабина, кроме лобового стекла, также освинцована. Водителей в Чернобыле было много, но мы всегда надеялись, что 130 км в Чернобыль нас будет везти Петр Илимбаев, а встретят на «грязном» автобусе Николай Пискунов, Виталий Виноградов, Геннадий Мочалкин.

Первая поездка на станцию

Первая поездка на станцию запомнилась надолго. В автобус сели в 6 утра, чтобы к 8 часам быть на работе. Дороги отличные, движение одностороннее, едем без остановок, быстро проезжая опустевшие населенные пункты. На границе 30-километровой зоны остановка — проверка документов. Дальше автобус идет тише, съезд на обочины запрещен, рядом с дорогой накатанные колеи гусеничной техники.
Чернобыль встретил нас забитыми окнами. Кругом спелая вишня, черешня, яблоки, груши.... По дороге туда-сюда снуют БТР, БМП и другая военная техника, в небе тарахтят вертолеты. С каждым километром стрелка дозиметрического прибора ползет вправо. Вскоре показались контуры станции и слева — огромное разрушенное здание. Автобус остановился около административного корпуса станции. Вокруг — военная техника, насосы качают бетон. Люди, одетые в спецодежду, работают быстро и четко. Лица — уставшие, мокрые от пота.
Подходим к месту работы — недостроенному зданию технического училища, в подвале которого были установлены три строительных вагончика. Один — предназначался дозиметрической службе района. Пол подвала залит водой, проложены настилы, в соседних вагончиках расположились строители. Дежурный дозиметрист категорично предупреждает: без его разрешения никуда не ходить.
Реактор представлял собой примерно 18-этажное здание, верхняя часть которого была полностью разрушена. Внешний вид сооружения наводил ужас: в стенах — много выбитых железобетонных плит, в проемах свисают оборудование и трубы. Но самое страшное, что на прилегающей к реактору территории уровни радиации составляли от десятков до сотен рентген в час; загрязненность зданий, земли, крыш доходила до сотен тысяч частиц. Рядом с реактором находились капитальные сооружения по хранению радиоактивных отходов и ядерного топлива. Внутри этих помещений уровни радиации были много ниже, чем на улице, и позволяли укрываться в них свободным от работы людям. В других местах для укрытия использовались различные бетонные (кирпичные) сооружения, а также закопанные в землю вагончики. Укрытия для людей, как правило, снаружи облицовывались дополнительно свинцовыми листами. Чтобы защитить водителя автомашины от радиации, большинство кабин самосвалов, миксеров, которые выполняли работы вблизи реактора, также облицовывались свинцовыми листами.
Работали круглосуточно, без выходных, в четыре смены по шесть часов. Для всех устанавливалась допустимая доза облучения в смену, поэтому длительность пребывания на рабочем месте зависела от фактического уровня радиации и составляла от нескольких минут до нескольких часов. По мере отработки положенного времени рабочие уходили в укрытия, затем в санитарных пропускниках отмывались от радиоактивной грязи. Переодевались во все чистое и остаток смены отдыхали в укрытиях. Самое тяжелое время работы — день, когда на улице температура +30 градусов. Ночью и утром — легче.
Работу выполняли самую разнообразную. Сварщики, строители, электрики, водители — все ликвидаторы трудились с полной отдачей сил. Из зоны повышенной радиации люди выходили усталыми, грязными, мокрыми от пота.

Мы помним всех поименно

В одной статье рассказать о каждом из наших земляков-ликвидаторов просто невозможно. Да разве можно несколькими словами описать, как возил бетон на миксере Рашид Хазиев, крутил баранку МАЗа Андрей Агеев, как работали Галин, Рамиль Алибаев, Иван Агафонов, Николай Маслыков, Виталий Духанов и многие, многие другие. На станции работали и наши медики. Контролировали здоровье ликвидаторов, каждые пять дней брали анализ крови. Обувь перед их комнатой снимали обязательно, а вот спецовку не меняли: какой вышел из зон, таким и заходишь. Так что нашей «грязи» на них хватило. От нашего ОРСа в Чернобыле работало 12 человек.
Конечно, не все было так гладко и спокойно. Были и нарушения трудовой дисциплины, были и срывы в работе. Люди съехались в Чернобыль со всех регионов страны; кто-то уже работал в условиях радиации, а кто-то вообще не имел об этой работе понятия. Поэтому одной из основных задач дозиметристов было привить людям навыки работы в радиационных полях, соблюдения требований радиационной безопасности, личной гигиены. Но не всегда это удавалось. Многие психологически не могли перебороть себя, выйти в опасную зону. Но это не трусость, там действительно было опасно. Со временем люди привыкали, осваивались и добросовестно работали.
За самоотверженный труд при выполнении работ по ликвидации последствий катастрофы на станции все наши посланцы были награждены почетными грамотами Киевского обкома, Припятского райкома партии, Управления строительства УС-605 и партийной организации стройки. Многие из них имеют несколько почетных грамот и благодарностей. Позднее, к 10-летию со дня катастрофы, Указом Президента России 7 человек были награждены Орденом «За мужество» и 39 человек — медалью «За спасение погибавших». Многие ликвидаторы получили памятные подарки-часы с символикой «Чернобыль».
Прошли годы, на разрушенный реактор одели «саркофаг», жизнь продолжается своим чередом. Но люди помнят, что это победа досталась тяжелым трудом, потерей здоровья и многих жизней.
К огромному сожалению, 16 чернобыльцев не дожили до сегодняшних дней, среди них: Н.Суроваткин, В.Сокол, В.Французов, В.Трунаев, И.Агафонов, Г.Алибаев, С. Ахтиямов, Н.Рахматуллина, В.Левченко, Ю.Кортиков, Н.Бочков, 3.Бадышкин, В. Евглевский, Ю.Тюрин, Н.Маслыков, В.Хисаметдинов. Светлая память о них надолго сохранится в наших сердцах. Принимая во внимание всю тяжесть человеческих потерь от Чернобыльской катастрофы, Верховный Совет России в 1993 году постановил считать день 26 апреля «Днем памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах».
В день двадцатилетия аварии на ЧАЭС хочется от всей души поблагодарить всех участников ликвидации последствий аварии за их самоотверженный труд, пожелать им доброго здоровья, успехов в работе, личного и семейного счастья и долгих лет жизни.

В. М. Брыкалов,
М. В. Моргачев
материалы городской газеты "Спектр"
№ 16 (1326) от 20 апреля 2006г.

НИКТО И НИЧТО не забыто...

26 апреля в ДК «Икар» проходил вечер памяти, посвященный 20-летию со дня трагедии на Чернобыльской АЭС.

На это мероприятие были приглашены жители нашего города, участвовавшие в ликвидации последствий взрыва. Впервые на встречу они пришли с семьями. Среди приглашенных — вдовы чернобыльцев.
       Вот она черная боль,
       И поперек, и вдоль.
       Нашей Отчизны вопль,
       Что с тобой, Чернобыль?
Этими словами ведущая Лидия Зыбина открыла вечер. От имени администрации и городского Собрания депутатов чернобыльцев приветствовал глава города Н.И.Шиманович. Он уверил собравшихся в том, что слова «никто не забыт, ничто не забыто» будут распространяться на участников ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС в полной мере. Председатель Общества ликвидаторов М.В.Моргачев поименно вспомнил тех, кто отдал жизнь за то, чтобы последствия аварии не распространились на территории Советского Союза. Минутой молчания почтили их память.
В торжественной обстановке были произнесены слова благодарности дозиметристам, строителям, водителям, медработникам и поварам. Вечер проходил в искренней и душевной атмосфере. За накрытыми столами чернобыльцы общались, вспоминали события того времени и своих друзей. Песни в исполнении Натальи Малыхиной, Максима Иванова, Владимира Важнова и ансамбля «Палитра» вызвали много положительных эмоций.

В конце встречи М. В. Моргачев поблагодарил организаторов вечера.

А.Маркеловав,
материалы городской газеты "Спектр"
№ 18 (1328) от 04 мая 2006г.